Бесталанность, графоманство и моральное ничтожество приходится компенсировать двухтысячной подпиской.
Но закономерно, что и это не помогает дождаться признания. «Великому мыслителю, диссиденту поневоле» только и остаётся ругать огромную великую страну, из которой он когда-то сбежал, но не перестал поливать её отходами своей унылой жизнедеятельности.
Потому что иначе он полный нуль. Новая родина тоже не нуждается в таких «гениях». Абсолютному ничтожеству, чужому и неприкаянному везде, только и остаётся испражняться лютой злобой.
Господин Никто. А так хоть примазался к борьбе…